Для удобства чтения и понимания данное исследование, подготовленное KHAR Center, будет представлено в нескольких частях.
Для третьей части исследовательской работы
Осенью 2020 года военная победа азербайджанской армии в Карабахе временно увеличила внутреннюю поддержку режима Алиева. В результате этот период сопровождался дальнейшей консолидацией авторитаризма и использованием «капитала победы» для легитимации власти (Freedom House, 2023). После 44-дневной войны власть превратила карабахскую победу в главный элемент политической повестки, начав представлять любую критику как «антипатриотическую риторику». Были сформированы новые рамки, в которых оппозиционное мнение объявлялось «антинародным». Это создало почву для продолжения репрессий под покровом национальной идеологии, а победа превратилась в символ политической гегемонии.
Крах риторики «реформ после победы»:
Сразу после войны режим выдвинул лозунги новой фазы — «реформы», «новый социальный контракт», «открытое управление» и «прозрачность в восстановлении Карабаха». Однако вскоре эти призывы были вытеснены старыми коррупционными практиками и непрозрачными тендерами (Transparency International, 2022). Работы по восстановлению в Карабахе в основном были поручены компаниям, связанным с семьёй правителя или с иностранными союзниками (например, близким к Эрдогану).
В послекарабахский период режим усилил не только традиционные репрессивные методы, но и цифровой надзор и дезинформацию. Критики в социальных сетях стали объектами слежки и преследований. С помощью сетей троллей и кибернаблюдения информационная среда была взята под полный контроль (Reporters Without Borders, 2023).
Рост геополитического капитала и внутренняя жесткость:
Укрепление отношений с Турцией и рост влияния в регионе после карабахской победы дали режиму Алиева дополнительные рычаги на международной арене (Шушинская декларация, 2021). Это, в свою очередь, способствовало внедрению более жестких и безнаказанных форм управления внутри страны: увеличилось число политзаключенных, произошли новые волны репрессий. Послекарабахский период стал не этапом ослабления авторитарного режима, а этапом его укрепления за счёт новых источников легитимности и техник контроля. Победа стала не возможностью для гражданских свобод, а инструментом политической трансформации — усиления личной или семейной власти.
Однако успех этих процессов коренится в событиях, происходивших в течение 30 лет до карабахской войны.
Роль слабой политической культуры в укреплении авторитаризма
Углубление авторитаризма в Азербайджане обусловлено не только политической элитой и институциональными факторами, но и слабостью политической культуры. Политика — это не только вопрос знаний, убеждений и опыта, но и культуры (Arqument.az, 2019). Отсутствие демократических ценностей как коллективного социального опыта среди широких слоёв общества усилило общественное равнодушие к угрозе авторитарного правления и способствовало формированию образа пассивного, покорного гражданина.
Наследие политической пассивности советского периода привело к доминированию страха и подчинения в отношении граждан к государству. Вместо участия в политических процессах люди предпочли принять риторику режима о «стабильности» и «порядке». Это воспрепятствовало укреплению гражданского общества. Повторяющиеся фальсификации выборов, дисфункциональные отношения между оппозиционными партиями и неэффективные политические призывы породили среди населения настроение «ничего не изменится». Это недоверие снизило интерес к политическим альтернативам и превратило авторитаризм в «вынужденный выбор».
Традиционные семейные ценности и модель лидерских отношений в азербайджанском обществе находят отражение и в политике. Мифологизация Гейдара Алиева как «национального лидера» и представление критики его преемника как «антигосударственной» легитимизировали кампании травли даже в отношении рациональной критики (Azerbaijan-news-az, 2021).
В системе образования практически отсутствуют механизмы развития политического сознания и критического мышления. Учебные материалы по общественным дисциплинам не включают темы политического участия и гражданских прав. Это приучает граждан мириться с беззаконием и жить, не связывая свои личные интересы с общим политическим будущим, ввергая общество в политическую апатию.
Смена поколений и устойчивость авторитарного правления
Одним из ключевых механизмов устойчивости авторитаризма в Азербайджане является управляемая и планомерная смена поколений во власти. Эти перемены носят не только биологический или возрастной характер, но и являются способом передачи политической лояльности, семейной преданности и управленческого опыта.
Переход от Гейдара Алиева к Ильхаму Алиеву — институционализация преемственности:
После смерти Гейдара Алиева приход к власти его сына Ильхама стал началом династического правления в Азербайджане. Этот переход был не просто сменой власти, а новой формой продолжения авторитарного режима через наследование. Процесс был заранее подготовлен, с обеспечением правовых и административных условий (Hale, H. E., 2005). Назначение Мехрибан Алиевой в 2017 году на пост вице-президента формализовало распределение власти внутри семьи. Это было направлено как на сохранение личной власти Ильхама Алиева, так и на создание механизма передачи власти другим членам семьи в будущем. Таким образом, управление государством осуществляется в рамках внутрисемейной координации, обеспечивающей стабильность системы.
Контролируемый выход молодых кадров — видимость технократии при политическом контроле:
В последние годы на ряд должностей были назначены молодые и образованные специалисты. Однако эти перемены не направлены на изменение сути системы, а лишь служат её обновлению в рамках «модернизированного авторитаризма». Эти кадры либо лояльны к семье, либо работают под строгим контролем. Таким образом, режим обновляется — ради продолжения авторитаризма (Levitsky & Way, 2010).
Переход поколений преподносится режимом как «непрерывность стабильности и развития». Этим аргументом власть стремится нейтрализовать требования общества к переменам. На деле это служит подавлению политических альтернатив и препятствует формированию новой элиты. В результате смена поколений не ослабляет, а укрепляет режим. Эти переходы реализуются по плану, под контролем и на основе семейной лояльности, обеспечивая переход к семейной модели авторитаризма. Политическая система кажется обновлённой, но по сути становится ещё более реакционной.
Скатывание режима Алиева от космополитизма к милитаризму
Политический дискурс и идеологическая направленность режима Ильхама Алиева со временем претерпели серьёзные трансформации. Если в 2000-х годах риторика режима была космополитичной, ориентированной на Запад, экономическую либерализацию и международную интеграцию, то с 2020 года она сменилась на националистическую, милитаристскую и доминантную в духе послевоенного триумфализма. Эта смена носила не просто идеологический характер, а стала инструментом политического выживания на фоне кризиса легитимности авторитарного правления (Modern Diplomacy, 2024).
В период 2003–2013 годов режим Алиева стремился представить Азербайджан международным инвесторам и западным политическим институтам как «модернизирующееся, стабильное, открытое, мультикультурное» государство. Риторика реформ, направленная на Всемирный банк, ЕС, ОБСЕ и структуры ООН, а также активное участие в международных форумах позволяли сохранять космополитический образ режима. Основное внимание в этот период уделялось энергетическим соглашениям и стратегическому партнёрству с Европой. Начиная с середины 2010-х годов, на фоне обострения отношений с западными институтами и углубления внутренней авторитарной политики, в официальную риторику начали входить такие понятия, как «внешнее вмешательство», «национальный суверенитет» и «двойные стандарты». Это привело к отходу Алиева от космополитизма и занятию оборонительной и критической позиции. После 2020 года эта позиция трансформировалась в открытую наступательную риторику против западных институтов и конкретных политических центров.
Карабахская война 2020 года стала идеологическим переломным моментом для режима Алиева. После победы официальная риторика полностью сосредоточилась на военном триумфе, патриотизме, образе врага и культе победы. Государственные СМИ, образование и политические дебаты были насыщены милитаристской риторикой. Сила армии, культ шахидов и «восстановление Карабаха» стали ключевыми опорами политической гегемонии.
Функциональная роль милитаризма в авторитаризме:
Милитаризм — это не просто риторика национальной гордости, но и идеологическая завеса для подавления внутренней критики. Посредством послевоенной риторики режим:
- Клеймит свободные СМИ и инакомыслие как «предателей» и «антинациональные силы»;
- С помощью культа победы подавляет поиски альтернатив авторитарному управлению;
- Проецирует престиж армии на полицейскую силу, превращая её в локомотив репрессивного аппарата, и символический «железный кулак», возведённый против врага, опускается на головы собственного народа.
Этатизм как питающий источник авторитаризма
Одной из ключевых структурных причин углубления авторитаризма в Азербайджане является этатизм — полное доминирование государства в экономике, общественной жизни и распределении социальных ресурсов. Хотя модель этатистского управления формально преподносится как гарантия экономического благосостояния и стабильности, на деле она становится инструментом ослабления гражданского общества, подавления индивидуальных инициатив и легитимации тотального контроля режима. Режим Алиева сформировал широкие социальные слои, зависящие от государственного бюджета, тем самым обеспечивая их политическую пассивность. Учителя, врачи, работники бюджетных организаций и фермеры, зависящие от сельскохозяйственных субсидий, фактически вынуждены проявлять лояльность к режиму. В этой модели экономическое вознаграждение и наказание используются как инструменты политического управления.
Традиционный частный сектор в Азербайджане не смог развиться. Вместо него на первый план вышли олигархические компании, связанные с государством и живущие за счёт государственных заказов. Это не только свидетельствует об отсутствии рыночной экономики, но и блокирует формирование политических альтернатив.
Монопольная роль государства во всех сферах приводит к тому, что инициативы от НПО, независимых медиа и гражданского общества трактуются как «антигосударственная деятельность». Таким образом, этатизм становится не только экономической, но и идеологической системой контроля.
Когда государство преподносится как единственный источник благосостояния, гражданин начинает воспринимать его не просто как администратора, а как «спасителя» и «покровителя». Это облегчает общественное принятие культа личности и недемократичного управления. Этатизм становится не просто защитным механизмом авторитаризма, но и его идеологическим кормильцем. Он обеспечивает экономическую зависимость, подавляет политические альтернативы, душит независимые инициативы и подпитывает авторитаризм на структурном и идеологическом уровнях.
Если раньше режим Алиева использовал космополитическую риторику для поддержания международного имиджа, то теперь он укрепляет свою авторитарную власть на этатистско-милитаристских идеологических основах. Это скатывание является не только риторическим, но и стратегическим по своему значению для управления и манипулирования обществом.
Ошибки оппозиции и их влияние на усиление авторитаризма
Несомненно, важнейшую роль в сохранении авторитарного режима в Азербайджане играет его жестокость. Однако слабость и стратегические ошибки оппозиции также внесли свой вклад в эту ситуацию.
Фрагментация и борьба лидеров:
Оппозиция в течение многих лет страдала от отсутствия эффективного единства. Личные амбиции лидеров партий часто превалировали над общими политическими целями, что приводило к расколу и снижению общественного доверия. Бойкот президентских выборов 1998 года, отсутствие организованного сопротивления после выборов, особенно неспособность выступить единым политическим блоком в 2003 году, усилили общественное разочарование.
Проблемы адаптации к информационной эпохе:
В то время как власть активно использовала соцсети и цифровые технологии для контроля и пропаганды, оппозиция долгое время не могла наладить координированную работу в этих сферах. Из-за неэффективной коммуникации их послания не достигали широкой аудитории и имели ограниченное влияние.
Ложные надежды на внешние силы:
Некоторые оппозиционные группы надеялись, что изменения произойдут под давлением внешних сил, и строили на этом свою пропаганду. Однако эта стратегия не соответствовала ни интересам международных игроков, ни внутреннему контексту. Это привело к формированию пассивного ожидания внутри оппозиционной элиты, а несбывшиеся ожидания разочаровали протестный электорат.
Несмотря на репрессии, азербайджанская оппозиция не смогла расширить общественную поддержку и создать жизнеспособную альтернативу из-за внутренних слабостей, организационных проблем и неустойчивых стратегий. Это стало важным фактором в устойчивости авторитаризма.
Проигрыш оппозиции «ура-патриотизму» Ильхама Алиева
С 1993 года оппозиция обвиняла режим Алиевых в непатриотизме и проведении антинародной политики, строя основную часть своей риторики именно на этом. Однако после победоносной Карабахской войны 2020 года эта неполная и уязвимая риторика оказалась бессильной перед образом «победоносного главнокомандующего» Ильхама Алиева. В результате в азербайджанском политическом пространстве произошло монополизирование понятия патриотизма. Режим Ильхама Алиева представил военную победу не только как дипломатический и военный успех, но и как основание для идеологической гегемонии. В этих условиях традиционные оппозиционные партии либо были вынуждены повторять ту же «ура-патриотическую» риторику, либо оказались не в состоянии выработать альтернативную, убедительную политическую рамку.
В послевоенной официальной риторике патриотизм стал приобретать смысл исключительно в контексте государства и его лидера. Ильхам Алиев с помощью выражений типа «железный кулак», «политическая победа», «единство народа и армии» представил своё личное лидерство и семейную власть как символ победы. Оппозиция не смогла ответить на эту риторику — либо молчала, либо её повторяла.
Кризис идентичности оппозиции:
Вместо того чтобы критиковать патриотическую риторику, большинство оппозиционных партий визуально и риторически присоединились к ней, тем самым заняв ту же позицию, что и режим. Это стерло идеологические различия между ними и привело к тому, что общественное мнение стало воспринимать оппозицию как неоригинальных и вторичных акторов. Пока ура-патриотизм оставался доминирующим, распространение альтернативных идей среди нового поколения избирателей оказалось затруднено. Поскольку оппозиция не смогла обратиться к этой аудитории с новым языком, новыми инструментами и другим взглядом, пропаганда режима также здесь взяла верх.
Оппозиция не смогла предложить ни интеллектуальной альтернативы ура-патриотической риторике, ни новой политической визии, вызывающей широкий общественный отклик. Это не только усилило идеологическую легитимность авторитарного режима Ильхама Алиева, но и практически устранило политическую конкуренцию.
Попытка III Республиканской Платформы создать новый дискурс
На фоне длительного идеологического застоя и риторического повторения в азербайджанском политическом пространстве Платформа III Республика (ResPlatforma), объявленная в декабре 2023 года, выступила одной из редких инициатив, стремящихся не только критиковать существующий авторитаризм на политическом и интеллектуальном уровнях, но и построить новый, ориентированный на будущее дискурс. С лозунгом «Повинуемся не человеку, а закону!» платформа открыто выступила против режима Алиева и отличалась критическим подходом к идеологическому тупику оппозиции.
Тезис «Нет старой системе — да новой республике»:
Обозначив полный крах республиканизма в стране, Платформа III Республика выдвинула необходимость новой конституции и новой политической системы. Это не просто смена власти, а радикальное изменение институтов, демократическое управление и правовое государство. Такой подход представляет режим Ильхама Алиева как «нереформируемый» и, таким образом, формирует новую логику борьбы — продвижение критического и ответственного гражданства против ура-патриотизма. В программном документе «Повестка пост-Карабаха» подчеркивается отказ от крайне этатистского мышления, питающего авторитаризм, и предлагается тезис децентрализации как альтернатива централизованной власти. Их риторика не популистская, а принципиальная, аналитическая и ориентированная на дискуссию. Это ставит Платформу в инновационную позицию как с политической, так и с интеллектуальной точки зрения.
Однако вскоре после своего создания деятельность платформы была резко ограничена вследствие ареста её спикера и члена учредительного совета, что привело к её значительному ослаблению.
Общее положение оппозиционных политических партий Азербайджана
Партия Народного Фронта Азербайджана (ПНФА) / Национальный Совет:
Эти две структуры в общественном восприятии во многом отождествлены. ПНФА остаётся одной из немногих партий, последовательно и принципиально выступающих против авторитаризма. В политической среде Азербайджана, особенно на фоне доминирующей патриотической риторики после войны 2020 года, открытая критика режима (пусть и без обновлённой риторики), сохранение независимой позиции и отказ от компромиссов с властью подчеркивают принципиальность ПНФА.
Несмотря на многолетние правовые, административные и физические преследования — аресты, штрафы, запреты на митинги, пропагандистские атаки — руководство и члены партии последовательно отстаивали свои политические взгляды. Это редкость в азербайджанской политике и важный отличительный признак партии. Однако суровые репрессии существенно ограничивают её практическую эффективность, а «риторическая стагнация», в которой она оказалась, мешает развитию новой политической визии.
Партия «Мусават»:
Будучи актором с долгой историей и символическим весом в азербайджанской оппозиции, партия «Мусават» в последние годы вызывает сомнения в своей активности, сфере влияния и стратегической позиции как в политических кругах, так и среди широкой общественности. Ранее партия играла важную роль как в идеологическом, так и в организационном плане. Сегодня же она выглядит более пассивной и наблюдательной. В последние годы партия перешла от открытой и жёсткой критики к мягкому, сбалансированному и аналитическому стилю. Хотя это позиционируется как цивилизованный политический подход, в общественных кругах, ожидающих принципиальности и бескомпромиссности, он вызывает недоверие и отчуждение.
Избегая открытой конфронтации и предпочитая «борьбу внутри системы», партия отличается от более радикальных оппозиционных сил. Это сближает её с политикой наблюдения, а не протеста, и ослабляет эмоциональную связь с той частью общества, которая требует активных перемен.
Тем не менее, «Мусават» остаётся символической силой, сохраняющей верность идеологическому наследию М.Э. Расулзаде. Вопросы суверенитета, правовое государство и парламентская республика по-прежнему являются её базовыми принципами. Однако без активной политической стратегии этот идейный фундамент остаётся символическим и не имеет реальной силы.
Партия REAL (Республиканская Альтернатива):
Партия REAL изначально выступила с намерением создать современную, институциональную и технократическую модель оппозиции. Однако в последние годы партия вступила в фазу неопределённости и снижения влияния как в публичной сфере, так и в политической позиции. Изначально отличавшаяся интеллектуальным потенциалом и критическим языком нового поколения, сегодня REAL находится перед дилеммой — лояльность или принципиальность.
Остаться в системе — тактика или ассимиляция?
С 2020 года присутствие партии в парламенте подавалось как способ «борьбы изнутри системы». Хотя руководство партии объясняло это стратегически, в глазах широкой общественности это выглядело как утрата протестного духа и склонность к соглашательству.
Несмотря на первоначальные ссылки на либерализм и институциональный республиканизм, со временем у партии возникли проблемы с идеологической определённостью. Особенно после Карабахской войны адаптация к «ура-патриотической» риторике власти отдалила её от принципиальной оппозиционной позиции.
REAL начинала как интеллектуальный представитель молодого поколения и вносила динамизм в политическую арену, но теперь она зажата между желанием остаться в системе и необходимостью создавать альтернативу. Отсутствие чёткой идеологии, принципиальной позиции и широкой общественной поддержки делает проект политически неудачным.
Отношения партии с режимом Алиева представляют собой пример амбивалентности и неопределённости в азербайджанской политике. Это не классическая оппозиция против власти и не полное сотрудничество, а скорее модель «управляемой оппозиции», основанной на молчаливых договорённостях, лояльной критике и осторожной дистанции.
Заключение
Послекарабахский период стал новой вехой для политического режима Азербайджана: на фоне риторики победы и национальных эмоций авторитарное правление не только укрепилось, но и обрело новые формы. Власть использовала военную победу не для укрепления национального единства, а для нейтрализации оппозиции и легитимации внутреннего контроля. Авторитаризм стал оправдываться через популистские тезисы о «защите национальных интересов» и «обеспечении стабильности». Параллельно происходили косметические изменения в политической системе, направленные на обновление режима более гибкой и адаптивной моделью управления.
Эта модификация была нацелена на повышение устойчивости режима к международному давлению и внутренним социальным вызовам. Таким образом, в послекарабахский период авторитаризм в Азербайджане не просто сохранился — он усилился за счёт более изощрённых и стратегических форм.
Источники:
Arqument.az. 2019. “Siyasi Kültür Yoxdur – Elman Fəttah Yazır.” https://arqument.az/az/siyasi-kltr-yoxdur-elman-fettah-yazr/.
Azərbaycan-news.az. 2021. “Heydər Əliyev Fenomeni – Xalqımızın Siyasi-Mənəvi Sərvəti və Milli Tərəqqi Yolu.” https://www.azerbaijan-news.az/az/posts/detail/heyder-eliyev-fenomeni-xalqimizin-siyasi-menevi-serveti-ve-milli-tereqqi-yolu-1639256115.
Freedom House. 2023. Nations in Transit 2023: Azerbaijan. Washington, DC: Freedom House. https://freedomhouse.org.
Levitsky, Steven, and Lucan A. Way. 2010. Competitive Authoritarianism: Hybrid Regimes after the Cold War. Cambridge: Cambridge University Press.
Levitsky, Steven, and Lucan A. Way. 2010. Competitive Authoritarianism: Hybrid Regimes after the Cold War. Cambridge University Press. https://www.cambridge.org/core/books/competitive-authoritarianism/20A51BE2EBAB59B8AAEFD91B8FA3C9D6.
Modern Diplomacy. 2024. “President Aliyev Outlines Azerbaijan’s Post-Karabakh Vision.” January 13, 2024. https://moderndiplomacy.eu/2024/01/13/president-aliyev-outlines-azerbaijans-post-karabakh-vision/.
President of Azerbaijan. 2021. "Şuşa Bəyannaməsi." https://president.az/az/articles/view/52115.
Radnitz, Scott. 2006. “Regime Cycles: Democracy, Autocracy, and Revolution in Post-Soviet Eurasia.” Comparative Politics 38 (3): 253–272. https://muse.jhu.edu/article/200279.
Reporters Without Borders. 2023. "World Press Freedom Index 2023." https://rsf.org/en/index.
Transparency International. 2022. "Corruption Perceptions Index 2022: Azerbaijan." https://www.transparency.org/en/cpi/2022/index/aze.