Введение
В последние годы наблюдается ослабление демократии в глобальном масштабе. Основными причинами этого упадка являются рост влияния авторитарных лидеров, усиление популистских политических движений, манипуляция информацией, распространение дезинформации через социальные сети и ограничение гражданских свобод (Diamond, 2019). Во многих странах независимые суды, свободные СМИ и избирательные институты оказываются под контролем правительств. Ослабление демократии также усиливается внутренними факторами, такими как экономическое неравенство, коррупция и общественное недоверие (Inglehart и Norris, 2019). Слабое влияние международных организаций и геополитические интересы ускоряют этот процесс. В результате демократическое отступление в мире представляет серьезную угрозу глобальной стабильности, правам человека и принципу верховенства закона.
Сегодня мировая демократия сталкивается с серьезными испытаниями. Эволюция авторитарных режимов в новые формы, широкое распространение популистской риторики, превращение технологий в инструмент контроля и экономическая несправедливость углубляют этот процесс (Guriev и Treisman, 2019). Восстановление и укрепление демократии возможно только за счет усиления не только институтов, но и гражданского общества, образования и глобальной солидарности. В противном случае демократия рискует исчезнуть не только как политическая модель, но и как система ценностей.
Иллюзия глобального распространения демократических ценностей и институтов со второй декады XXI века начала сменяться глубокими тревогами. Согласно отчетам Freedom House, V-Dem Institute и других авторитетных международных организаций, с 2005 года демократические показатели по всему миру неуклонно снижаются (Repucci и Slipowitz 3; Lührmann и Lindberg, 2019). Этот процесс обозначается как «упадок демократии» или «демократическое отступление» (democratic backsliding) и наблюдается не только в авторитарных режимах, но и в странах, считающихся образцами либеральной демократии.
Причины ослабления демократии многоаспектны: рост авторитарного популизма, разложение правовых институтов изнутри избранными автократами, манипуляция информацией и распространение цифрового авторитаризма — все это главные факторы данного процесса (Levitsky и Ziblatt, 2018a). Глобальные кризисы безопасности, экономическая нестабильность, миграционные потоки и общественная поляризация также подрывают благоприятную среду для демократии. В результате ограничиваются гражданские свободы, нарушается разделение властей, а выборы начинают носить символический характер.
KHAR Center в этом аналитическом материале рассмотрит причины упадка мировой демократии с многоаспектной точки зрения и проанализирует риски, которые создают текущие тенденции для будущего политического порядка.
Цель анализа
Основная цель данного анализа — всесторонне исследовать процесс демократического упадка, наблюдаемый в мире в XXI веке, проанализировать его структурные и институциональные причины, а также определить, как этот процесс проявляется как в глобальном, так и в локальном (Азербайджан) контексте. Анализ также ставит перед собой задачу разоблачить правовые и политические механизмы, используемые избранными автократами для укрепления своих позиций, включая ослабление демократических институтов и размывание принципов верховенства закона. Кроме того, работа направлена на выявление угроз, которые данный упадок создает для международной демократической системы, и обсуждение возможных механизмов демократического возрождения в будущем.
Основной исследовательский вопрос
Через какие институциональные, социальные и нормативные механизмы происходит демократическое отступление в современном мире, и какие специфические формы принимает этот процесс в авторитарных режимах, таких как Азербайджан?
Источники информации
- Академическая литература — труды международно признанных ученых по теориям демократии и авторитаризма (Levitsky & Way, Lührmann & Lindberg, Mounk, Foa и др.).
- Эмпирические отчеты — ежегодные демократические индикаторы и страновые отчеты организаций Freedom House, V-Dem Institute, Economist Intelligence Unit.
- Официальные документы и СМИ — отчеты избирательных комиссий, конституционные изменения, информация о контроле над СМИ.
- Дополнительные источники — журналистские расследования, отчеты НПО, документы международных наблюдательных миссий.
Аналитические инструменты
- Дискурсивный анализ — изучение политической риторики и нормативных изменений, касающихся демократических институтов (например, «авторитарные меры во имя демократии»).
- Использование классификаций и индексов — применение понятий конкурентного авторитаризма и демократического отступления на основе индикаторов «Freedom in the World» (Freedom House) и «V-Dem Liberal Democracy Index».
- Анализ по странам — индивидуальное изучение процессов в таких странах, как Венгрия, Польша, США, Индия и Азербайджан.
Ограничения
- В отдельных авторитарных странах (включая Азербайджан) ограниченный информационный поток затрудняет получение статистических и объективных данных.
- Различие нормативных критериев по странам — вариативность понимания «демократии» в политико-культурной плоскости создает эпистемологический барьер.
- Хотя в анализ включен краткий исторический экскурс, работа в основном охватывает современный период (преимущественно после 2000 года); полное исследование исторических причин выходит за рамки данной работы.
Ключевые слова: демократический упадок, демократическое отступление, конкурентный авторитаризм, избранные автократы, институциональное ослабление, популизм, верховенство закона, политическая поляризация, цифровой авторитаризм, гражданские свободы, политическая легитимность, либеральная демократия, авторитарная стабильность, манипуляция информацией, авторитарная консолидация.
Исторический экскурс: кризис представительства и рост популизма
Понятие демократии существовало в различных формах на протяжении всей истории. В Древних Афинах граждане собирались на агоре, чтобы напрямую обсуждать общественные вопросы. В средневековой Англии люди собирались в муниципалитетах для принятия решений (Robert Dahl, 2000). В современную эпоху демократия в основном строится на принципе представительства — граждане участвуют в выборах, чтобы выразить свое мнение и определить лидеров, управляющих государством. Однако практическое функционирование этой системы все чаще подвергается критике.
Во многих современных демократических странах граждане считают, что политическая система не отражает их интересов. Они ощущают, что не имеют влияния на политику, что лидеры отстраненные и безразличные, и что они в первую очередь защищают интересы богатых и влиятельных (Inglehart и Norris, 2019). Такой антиэлитистский подход с одной стороны подрывает доверие к системе представительства, с другой — способствует росту поддержки популистских движений (Mounk, 2018).
Согласно международному опросу Pew Research Center, проведенному в 2024 году, в ряде стран граждане недовольны тем, как функционирует демократия. Это недовольство заметно усилилось даже в странах с высоким уровнем дохода (Pew Research Center, “Global Democracy 2024”). В другом опросе, проведенном в 2023 году, большинство жителей демократических стран заявили, что политики не интересуются их мнением, а многие указали, что не существует ни одной политической партии, которая бы действительно их представляла (Pew Research Center, “Politics and Representation 2023”).
Эти результаты показывают, что доверие граждан к политическим институтам ослабло, и эта слабость носит уже системный характер. Речь идет не просто об обычном политическом разочаровании — граждане считают, что демократические институты их не представляют, и требуют более фундаментальных изменений (Levitsky и Ziblatt, 2018b).
Некоторые эксперты предлагают в качестве выхода из кризиса реформу существующих институтов и создание более прозрачных, подотчетных механизмов управления (Diamond, 2008). Другие подчеркивают важность усиления элементов прямой демократии — референдумов, гражданских собраний и инструментов участия (Smith, 2009). Рост популизма показывает, что граждане хотят видеть более близких и «вышедших из народа» политиков. Однако этот подход тоже не лишен опасностей, так как популистская риторика часто подрывает институциональную стабильность и поощряет эмоциональные решения (Urbinati, 2014).
В этом контексте ключевой вопрос таков: какой подход может быть более эффективным для обеспечения более активного участия граждан в политике — расширение элементов прямой демократии или реформирование системы представительства таким образом, чтобы она была более функциональной и справедливой? Этот вопрос имеет жизненно важное значение для будущего демократии XXI века.
Теоретическая рамка: понятие и анализ демократического упадка
Демократический упадок (democratic decline) или демократическое отступление (democratic backsliding) стал одним из важнейших объектов исследования современной политической науки. Для понимания этого процесса существует множество теоретических подходов, объясняющих различные формы и причины дрейфа государств в сторону авторитаризма.
Одной из наиболее влиятельных теорий является модель конкурентного авторитаризма (competitive authoritarianism), предложенная Стивеном Левицки (Steven Levitsky) и Люканом Вэем (Lucan Way). Согласно этой модели, некоторые режимы формально сохраняют демократические институты — выборы, независимые СМИ, судебную систему и политическую конкуренцию — но систематически манипулируют ими, устраняя реальную конкуренцию (Levitsky and Way, 2010a). В таких режимах выборы проводятся, но они не являются ни свободными, ни справедливыми; независимые СМИ оказываются под контролем, оппозиция подвергается давлению, а правовая система действует под влиянием правящей власти.
Другой важный подход — модель демократического отступления, разработанная Анной Люрманн (Anna Lührmann) и Стаффаном Линдбергом (Staffan I. Lindberg). Эта модель утверждает, что авторитаризм часто развивается не в форме переворота или военной диктатуры, а путем постепенного ослабления демократических институтов лидерами, пришедшими к власти на выборах. Они используют «законные инструменты», чтобы изменить конституцию и законы в своих интересах, разрушая систему изнутри (Lührmann and Lindberg, 2019). Это также перекликается с понятиями «нелиберальной демократии» и «электорального авторитаризма». Например, Реджеп Тайип Эрдоган еще до прихода к власти заявлял, что демократия для него — не цель, а средство (Реджеп Тайип Эрдоган, 1997). Его истинные цели сегодня отчетливо видны в политическом ландшафте Турции — потенциальные альтернативы брошены в тюрьмы, все СМИ под контролем, демократия дискредитирована идеологически.
Исследования Яши Маунка (Yascha Mounk) и Роберто Стефана Фоа (Roberto Stefan Foa) описывают социально-политический процесс, называемый нормативным разочарованием (normative disaffection). Их исследование, опубликованное в 2017 году в журнале Journal of Democracy, показывает, что в западных обществах, особенно среди молодежи, приверженность демократии значительно снизилась. Молодежь больше не воспринимает демократию как важную и эффективную модель управления, как это делали предыдущие поколения (Foa and Mounk, 2017). Это означает ослабление демократической легитимности и рост долгосрочных угроз стабильности.
Наконец, такие ученые, как Эрика Франц (Erica Frantz) и Андреа Кендалл-Тейлор (Andrea Kendall-Taylor), предложили теорию авторитарной стабильности (authoritarian stability). По их мнению, современные авторитарные лидеры не ограничиваются только репрессиями, но также используют кооптацию — вовлечение политических элит и ключевых социальных групп в систему — чтобы ослабить сопротивление. Эта параллельная стратегия — насилие с одной стороны и уступки с другой — обеспечивает устойчивость режима и предотвращает переход к демократии (Kendall-Taylor and Frantz, 2018).
Эти теоретические рамки в совокупности показывают, что упадок демократии в современном мире не происходит внезапно и не объясняется только репрессивной политикой. Процесс чаще всего разворачивается в рамках закона, на «языке демократии», но вопреки её духу. Поэтому демократический упадок должен анализироваться на институциональном, социальном и нормативном уровнях.
Анализ демократического упадка в контексте Азербайджана
Хотя после восстановления независимости Азербайджан предпринял определённые шаги по построению демократических институтов, вот уже более трёх десятилетий (33 года) в стране наблюдается яркий пример демократического упадка. Этот процесс можно анализировать с использованием различных теоретических моделей, и азербайджанская реальность соответствует всем из них.
Модель конкурентного авторитаризма Левицки и Вэя особенно хорошо описывает прошлую траекторию авторитаризма в Азербайджане. Несмотря на проведение выборов и наличие политических институтов в формальном виде, по данным международных мониторинговых организаций, условия для политической конкуренции сначала были значительно ограничены, а в конечном итоге — полностью устранены. Например, президентские выборы 2018 года были признаны ОБСЕ/БДИПЧ ни свободными, ни справедливыми (OSCE/ODIHR, 2018). Последующие выборы стали ещё менее конкурентными и ещё менее свободными. В настоящее время независимые СМИ находятся под жесткой цензурой и государственным контролем, оппозиционные активисты подвергаются давлению, включая аресты и преследования (Freedom House, 2023). Как подчеркивают Левицки и Вэй, хотя институты существуют формально, реальной политической конкуренции нет — выборы превращаются в спектакль (Levitsky and Way, 2010).
Модель демократического отступления Люрманн и Линдберга хорошо объясняет постепенное ослабление демократических институтов в Азербайджане с использованием законных инструментов. Поправки в Конституцию в 2002, 2009 и 2016 годах последовательно ослабляли многопартийную систему, позволили продление власти на неопределённый срок и способствовали полной централизации полномочий. После победы в Карабахской войне в 2020 году режим приобрел черты электорального авторитаризма (Lührmann and Lindberg, 2019). Под лозунгом ура-патриотизма была окончательно уничтожена независимость избирательных комиссий и судебной системы, а политическая конкуренция ушла в прошлое.
Концепция нормативного разочарования Маунка и Фоа также находит отражение в азербайджанском обществе. Особенно среди молодежи наблюдается снижение доверия к политическим процессам и отказ воспринимать демократию как эффективную форму управления. Это приводит к низкому политическому участию и снижению общественной активности. Например, отстраненность молодежи от оппозиционной деятельности и пассивность по отношению к политике подрывают демократическую легитимность (Mounk, 2018).
Теория авторитарной стабильности Франц и Кендалл-Тейлор также точно описывает политическую реальность Азербайджана. Власть не ограничивается лишь репрессивными механизмами, но и включает в систему политические элиты и влиятельные социальные группы через различные уступки и методы кооптации. Иными словами, оппозиционным группам предлагается условие: «либо авторитарная дубинка, либо авторитарная забота» (Эльман Фаттах, 2019). Например, сохранение связей с бизнесменами, чиновниками и некоторыми представителями оппозиции при условии их лояльности — распространённая тактика азербайджанского режима. Эта двойная стратегия — репрессии и кооптация — играет ключевую роль в укреплении режима (Kendall-Taylor and Frantz, 2018).
Таким образом, Азербайджан можно охарактеризовать как страну, в которой демократический упадок происходит на институциональном, нормативном и социальном уровнях в комплексной форме. Ослабление демократии объясняется не только политическими репрессиями и фальсификацией выборов, но и целенаправленной манипуляцией правовыми механизмами и снижением общественного доверия к демократии. Это следует рассматривать как ослабление демократической легитимности и угрозу долгосрочной политической стабильности.
1. Конкурентный авторитаризм
Концепция «конкурентного авторитаризма» Левицки и Вэя описывает спектр между демократическими и авторитарными режимами. В таких режимах выборы и другие демократические институты формально существуют, но реальная политическая конкуренция отсутствует. Выборы проводятся по расписанию и согласно определённым правилам, но эти правила манипулируются в интересах правящей партии. Основные признаки таких режимов:
- Выборы: Формально проводятся, но оппозиция подвергается давлению, работа избирательной администрации предвзята, наблюдаются фальсификации и манипуляции, что исключает реальную конкуренцию.
- Медиа: Независимые и критические СМИ значительно ограничены; широко распространены цензура и государственный контроль.
- Судебная система: Нет независимости; законы применяются в интересах власти.
- Оппозиция: Подавляется с помощью репрессий, арестов, политического давления и запугивания.
В таких режимах демократические институты существуют декоративно, но суть демократии — свободная и справедливая политическая конкуренция — уничтожена (Levitsky and Way, 2010).
Примеры стран
- Россия: Режим Путина — яркий пример конкурентного авторитаризма. С начала 2000-х годов проводятся выборы, но оппозиционные лидеры подвергаются сильному давлению, СМИ полностью подконтрольны государству, общественным мнением управляют. Убийства оппозиционеров, таких как Борис Немцов и Алексей Навальный, закрытие независимых СМИ — всё это элементы данной модели. Выборы носят лишь формальный характер, а реальная конкуренция отсутствует.
- Турция: После прихода к власти Эрдогана, особенно с 2010-х годов, усилился контроль государства над независимыми СМИ и судебной системой. После неудачной попытки переворота в 2016 году репрессии усилились: сотни журналистов были арестованы, оппозиционные лидеры преследовались. Несмотря на проведение выборов, политическое влияние на суды, цензура в СМИ и подавление оппозиции (включая аресты таких фигур, как Экрем Имамоглу и Умит Оздаг) превратили Турцию в характерный пример конкурентного авторитаризма.
- Азербайджан: Режим Ильхама Алиева за последние десятилетия выстроил глубокие корни конкурентного авторитаризма. Выборы проводятся формально, но международные организации не признают их свободными и справедливыми. Независимые СМИ либо ликвидированы, либо работают в изгнании. Государственные каналы и агентства транслируют исключительно позиции власти. Репрессии, аресты и давление на оппозицию продолжаются, на протесты жестко реагируют. Деятельность гражданского общества сильно ограничена.
Другие примеры
- Венесуэла (во времена Уго Чавеса и Николаса Мадуро): выборы проводятся, но власть использует СМИ для усиления проправительственных позиций, а оппозиция сталкивается с давлением.
- Индия (при Нарендре Моди): выборы свободны, но репрессии против религиозных и этнических меньшинств, давление на СМИ снижают качество конкуренции.
- Венгрия (при Викторе Орбане): выборы проходят, но законы меняются в интересах правящей партии, ограничиваются независимые СМИ и суды.
Особенности конкурентного авторитаризма в Азербайджане
Политическая система Азербайджана обладает всеми основными чертами модели конкурентного авторитаризма, предложенной Левицки и Вэем. Несмотря на формальное существование институтов — выборов, судов, СМИ и т.д. — их функции подчинены авторитарным интересам. Страна выделяется следующими компонентами:
1. Избирательный формализм и политическая монополия:
Хотя президентские и парламентские выборы проводятся регулярно, они не соответствуют демократическим стандартам. В отчете ОБСЕ/БДИПЧ о президентских выборах 2018 года говорится, что «выборы не были ни свободными, ни справедливыми; подлинной конкурентной среды не существовало». Правящая партия «Новый Азербайджан» (YAP) доминирует в системе, доступ оппозиции к выборам ограничивается административными и юридическими барьерами (OSCE/ODIHR, 2018).
2. Контроль над медиа:
Большинство телевизионных и печатных СМИ контролируются либо проправительственными группами, либо напрямую правящей семьей. В рейтинге свободы прессы 2024 года от Reporters Without Borders Азербайджан занимает 164-е место из 180 стран. Хотя онлайн-СМИ предоставляют альтернативные источники информации, на них распространяется юридическая и техническая цензура. Принятый в 2021 году закон «О медиа» наложил жесткие ограничения на свободную журналистику.
3. Репрессивные стратегии против оппозиции, медиа и гражданского общества:
Режим в Азербайджане использует широкий спектр репрессивных методов, направленных на устранение политической конкуренции и поддержание авторитарной стабильности:
- Законодательные ограничения: Законы, принятые в 2021–2022 годах, серьёзно ограничили деятельность критических медиа и политических партий. Поправки в закон «О политических партиях» (2022) затруднили регистрацию партий и ограничили их финансирование. С 2009 года регистрация и деятельность НПО всё более ограничивалась. После 2014 года были введены строгие ограничения на работу донорских организаций, из-за чего многие НПО были вынуждены прекратить деятельность. С новой волной репрессий в 2023–2024 годах гражданское общество практически уничтожено.
- Политически мотивированные аресты: Независимые политики, журналисты и активисты часто арестовываются по сфабрикованным обвинениям: «хулиганство», «хранение наркотиков», «нарушение общественного порядка», «уклонение от налогов», «контрабанда» и даже «госизмена». Это используется для легитимации политических репрессий.
- Ликвидация независимых СМИ и диффамационные кампании: Большинство независимых медиа либо закрыты, либо работают в изгнании. Проправительственные СМИ систематически изображают оппозиционных лидеров как «предателей», «агентов Запада» или «радикалов», что подрывает общественную поддержку и снижает политическую активность (Amnesty International, 2024).
- Подавление свободы собраний: Проведение политических митингов в Азербайджане фактически невозможно. Власти Баку не выдают разрешения на проведение акций в центральных районах. Мирные протесты неоднократно жестко разгонялись. Например, в 2019 году акция, организованная Национальным советом, была разогнана полицией, десятки людей арестованы, а лидеры оппозиции Али Керимли и Тофиг Ягублу подверглись жестокому обращению (BBC Азербайджан, октябрь 2019).
- Цифровой контроль и онлайн-преследование: В последние годы власти всё чаще нацеливаются на активистов в интернете. Люди, критикующие режим в соцсетях, отслеживаются, подвергаются атакам со стороны троллей и фейковых аккаунтов, а также угрозам кибератак и утечек данных.
- Экономическое и социальное давление: Людям с оппозиционными взглядами практически невозможно найти работу в частном секторе, а в некоторых случаях давление оказывается и на членов их семей. Это усиливает страх и поощряет политическую пассивность.
- Кооптация и политика разделения: Режим предлагает материальные и административные льготы отдельным партиям и деятелям оппозиции, вовлекая их в орбиту власти. Взамен эти субъекты демонстрируют лояльность и размывают границу между настоящей и «удобной» оппозицией. Это позволяет создать в обществе искусственное противопоставление «национальной оппозиции» и «предателей», способствуя манипуляции общественным мнением.
Эти стратегии направлены не только на подавление политической борьбы, но и на поддержание авторитарной стабильности, легитимацию модели «единовластия» на международной арене и минимизацию возможностей для альтернативных голосов в системе. Это приводит не только к нарушению политических прав, но и к блокировке демократической трансформации всего общества.
Юридическая система и злоупотребления правосудием: Судебная власть не независима от исполнительной. Принятие политически мотивированных решений, давление на независимых адвокатов и лояльность судей правительству фактически парализовали правовую систему. В Индексе восприятия коррупции Transparency International также указывается на серьезные проблемы в этой сфере.
Политический режим Азербайджана воплощает в себе классические черты конкурентного авторитаризма. Демократические институты носят символический характер и не позволяют реальной политической конкуренции. Выборы, суды и СМИ формально существуют, но используются для укрепления власти. Всё это свидетельствует о том, что под конституционной оболочкой в Азербайджане сформировалась жесткая авторитарная система.
Заключение
В современную эпоху феномен демократического упадка проявляется как многоуровневый, сложный и динамичный процесс. Эти процессы больше не ограничиваются традиционными авторитарными переворотами и открытыми репрессивными политиками. Вместо этого модель конкурентного авторитаризма, описанная Левицки и Вэем, демонстрирует, как при формальном сохранении демократических институтов их эффективное функционирование систематически подрывается. В рамках этой модели режимы используют выборы и демократические институты для получения легитимности, но одновременно устраняют конкуренцию, разрушая тем самым основы демократической системы (Levitsky and Way, 2010). Азербайджан выступает как типичный пример данной модели: власть сохраняет формализм выборов, но не допускает политической конкуренции, все медиа находятся под контролем режима, а деятельность оппозиции фактически криминализирована. В этом смысле Азербайджан является одним из главных примеров успешного применения конкурентного авторитаризма на постсоветском пространстве.
Теория демократического отступления, разработанная Анной Люрманн и Стаффаном Линдбергом, подчеркивает, что новая волна авторитаризма осуществляется «ползучим» образом — то есть постепенно и институционально (Lührmann and Lindberg, 2019). Этот подход объясняет ослабление демократических основ путем изменения избирательных систем, законодательства и судебных институтов в интересах авторитарной власти. Модель, которую мы сегодня наблюдаем в таких странах, как Венгрия и Польша, напоминает недавнее прошлое Азербайджана: изменения в правовой системе и подчинение судебной власти политическому контролю приводят к тому, что демократия сохраняется лишь формально, но её ключевые функции нарушаются. Подобный упадок ослабляет долгосрочную устойчивость демократических институтов и ограничивает политический плюрализм.
Стратегии кооптации и репрессий, предложенные Эрикой Франц и Андреа Кендалл-Тейлор, охватывают параллельные механизмы, обеспечивающие устойчивость авторитарных режимов (Kendall-Taylor and Frantz, 2018). Посредством кооптации политические элиты, члены семей и важные социальные группы интегрируются в систему, а оппозиция и независимые медиа подавляются репрессивными мерами, что создает основу для долгосрочного правления. Азербайджан ясно представляет эту модель через формальное сохранение выборов, размещение политических элит и членов правящей семьи на ключевых постах, проведение репрессивной политики и усиление контроля над медиа. По сравнению с Россией и другими постсоветскими странами, Азербайджан весьма успешно применяет такую комбинацию авторитарных инструментов.
В целом демократический упадок в Азербайджане представляет собой системную угрозу как на институциональном, так и на нормативном и социальном уровнях. Причины и механизмы этого упадка многообразны: ограничение конкуренции, манипуляции законодательством, снижение доверия граждан к демократии, а также эффективное применение стратегий репрессий и кооптации. Совокупное воздействие этих факторов приводит к тому, что несмотря на формальное сохранение демократических институтов, их функциональность разрушается в решающей степени, а политический плюрализм устраняется.
В заключение можно сказать, что пример Азербайджана является важным объектом исследования для понимания того, как современные теории демократического упадка проявляются на практике. Процессы, наблюдаемые в этой стране, создают как теоретическую, так и эмпирическую ценность для глобальных исследований демократии и ещё раз подчеркивают важность многопланового анализа демократического отступления.
Источники:
Diamond, Larry. Ill Winds: Saving Democracy from Russian Rage, Chinese Ambition, and American Complacency. New York: Penguin Press, 2019.
Inglehart, Ronald and Pippa Norris. Cultural Backlash: Trump, Brexit, and Authoritarian Populism. Cambridge: Cambridge University Press, 2019.
Guriev, Sergei and Daniel Treisman. “Informational Autocrats.” Journal of Economic Perspectives 33, no. 4 (2019): 100–127.
Levitsky, Steven and Daniel Ziblatt. How Democracies Die. New York: Crown Publishing Group, 2018.
Lührmann, Anna and Staffan I. Lindberg. “A Third Wave of Autocratization Is Here: What Is New About It?” Democratization 26, no. 7 (2019): 1095–1113.
Dahl, Robert A. On Democracy. New Haven: Yale University Press, 2000.
Inglehart, Ronald and Pippa Norris. Cultural Backlash: Trump, Brexit, and Authoritarian Populism. Cambridge: Cambridge University Press, 2019.
Mounk, Yascha. The People vs. Democracy: Why Our Freedom Is in Danger and How to Save It. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2018.
Pew Research Center. “Global Democracy 2024.” 2024. https://thedialogue.org/wp-content/uploads/2024/09/The-Authoritarian-Dictatorial-Wave-in-the-XXIst-Century_v02.pdf
Pew Research Center. “Politics and Representation 2023.” 2023. https://www.pewresearch.org/politics/2023/09/19/americans-dismal-views-of-the-nations-politics/
Levitsky, Steven and Daniel Ziblatt. How Democracies Die. New York: Crown, 2018.
Diamond, Larry. The Spirit of Democracy: The Struggle to Build Free Societies Throughout the World. New York: Times Books, 2008.
Smith, Graham. Democratic Innovations: Designing Institutions for Citizen Participation. Cambridge: Cambridge University Press, 2009.
Urbinati, Nadia. Democracy Disfigured: Opinion, Truth, and the People. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2014.
Levitsky, Steven and Lucan A. Way. Competitive Authoritarianism: Hybrid Regimes After the Cold War. Cambridge: Cambridge University Press, 2010.
Lührmann, Anna and Staffan I. Lindberg. “A Third Wave of Autocratization Is Here: What Is New About It?” Democratization 26, no. 7 (2019): 1027–1043.
Erdoğan, Recep Tayyip. “Recep Tayyip Erdoğan 1997: ‘Democracy is not our goal, it is our means.’” YouTube video. https://www.youtube.com/watch?v=qY52kEMQyBA
Foa, Roberto Stefan and Yascha Mounk. “The Signs of Deconsolidation.” Journal of Democracy 28, no. 1 (2017): 5–15.
Kendall-Taylor, Andrea and Erica Frantz. “How Autocracies Fall.” Foreign Affairs 97, no. 4 (2018): 36–44.
OSCE Office for Democratic Institutions and Human Rights. Annual Report 2018, p. 82. https://www.osce.org/files/f/documents/a/0/413489.pdf
Freedom House. “Nations in Transit 2023: Azerbaijan.” 2023. https://freedomhouse.org/country/azerbaijan/nations-transit/2023
Lührmann, Anna and Staffan I. Lindberg. “A Third Wave of Autocratization Is Here: What Is New About It?” Democratization 26, no. 7 (2019): 1027–1043.
Mounk, Yascha. The People vs. Democracy: Why Our Freedom Is in Danger and How to Save It. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2018.
Fattah, Elman. New Authoritarianism and Azerbaijan. 2019, p. 213.
Kendall-Taylor, Andrea and Erica Frantz. “How Autocracies Fall.” Foreign Affairs 97, no. 4 (2018): 36–44.
Levitsky, Steven and Lucan A. Way. Competitive Authoritarianism: Hybrid Regimes After the Cold War. Cambridge: Cambridge University Press, 2010, pp. 51–54.
OSCE Office for Democratic Institutions and Human Rights. Annual Report 2018, p. 82. https://www.osce.org/files/f/documents/a/0/413489.pdf
Amnesty International. “Human Rights in Azerbaijan.” 2024. https://www.amnesty.org/en/location/europe-and-central-asia/eastern-europe-and-central-asia/azerbaijan/
BBC Azerbaijani. “Ali Karimli Says He Was Subjected to Police Violence.” 2019. https://www.bbc.com/azeri/azerbaijan-50107639
Levitsky, Steven and Lucan A. Way. Competitive Authoritarianism: Hybrid Regimes After the Cold War. Cambridge: Cambridge University Press, 2010, p. 51.
Lührmann, Anna and Staffan I. Lindberg. “A Third Wave of Autocratization Is Here: What Is New About It?” Democratization 26, no. 7 (2019): 1027–1043.
Kendall-Taylor, Andrea and Erica Frantz. “How Autocracies Fall.” Foreign Affairs 97, no. 4 (2018): 36–44.